Книга Дорога к Зверю  - Марина Дарман

– Дарен, ты уверен, что оно нам поможет? – Веста благоразумно держалась поодаль, и все равно шмыгала носом.

Вместо ответа он набрал в ложку немного гадости и плюхнул ее на ближайший камень. От того пошел пар. Едкий запах усилился. Вокруг камня растаял снег, словно варево горячо. Дарен вздохнул с виноватым видом и развел руки в стороны, впервые признавая поражение.

– Что это хоть должно было быть? – Игидир почти не морщился, с любопытством изучая результат опытов.

– Ох! – Нюра вытаращилась в испуге и тут же взвизгнула от восторга: – Он летает.

– Парит, – поправил Дарен, озадаченно разглядывая результат.

– Не то? – «угадал» Иги.

– В том-то и дело, что то. Но как им управлять? Он даже на меня не реагирует. Да и воняет так, что потом не отмоешься.

– О мытье будем думать, когда на той стороне окажемся. А пока возьмем во-он то поваленное дерево. Прикрепим к его концам веревки и будем тянуть. Главное на ту сторону первому перейти. Остальных перетащим.

За неимением других предложений, воспользовались советом Игидара. Вскоре дерево покорно весело над пропастью и почти не двигалось. Почти. Попытки влезть заканчивались поворотом ствола вкруг своей оси и соскальзыванием.

– Я снизу. Вы по бокам, – скомандовал ящер, хватаясь за ветки.

Уловка сработала. Дарену удалось взгромоздиться и даже зацепиться за ветки. Оставшаяся троица слаженно толкнула и дерево величественно поплыло вперед. До края пропасти не хватило совсем чуть-чуть. Коварная воздушная телега качнулась в последний раз и остановилась. А вместе с ней и чародей, который лихорадочно искал способ к спасению. Ибо, коли чары выдохнутся, лежать ему на дне ущелья, которого и не разглядеть отсюда.

При любых попытках ползти коварное дерево начинало крутиться, отчего чародей напоминал белку. Он цепко перескакивал с ветки на ветку, но не продвигался ни на шаг. Наконец ему удалось угнездиться в удобной рогатине из трех веток. Крутиться бревно перестало, но проблему это не решило. Дерево болталось на том же месте, а чары медленно выдыхались.

На краю пропасти, как и прежде, стоял Игидар и пытался дотянуться до бревна, чтобы толкнуть сильнее. Дубинки в его руках все удлинялись, и последней, больше похожей на дерево, выдранное с корнями, он почти дотянулся. Да что толку? Гибкая вершина гнулась, упираясь в бревно, и не двигала его с места.

Дарен оценил потуги помощников, глубину ущелья и решился. Он проворно стянул одежду, скатал в тюк и укрепил кушаком на талии. Повязку сделал непрочной, отчего тюк тут же соскользнул в бок. Поправлять чародей не стал. Вместо этого привязал к талии второй конец веревки, закрепленной на бревне, и встал на четвереньки, устраиваясь так, чтобы не соскользнуть. Через мгновенье на его место стоял большой белый медведь, на боку которого прочно держался тюк. Расчет сработал!

Медвежья ловкость выручала чародея не раз. И если среди медоедов цвет его зверя был не в почете, то среди нижних необычный медведь пользовался уважением за силу, ловкость и необычную для соклановцев выносливость. Медведь издал победный рев и ловко покарабкался по бревну в сторону второго края пропасти. Под тяжестью его туши бревно спустилось ниже, но, вот чудеса, крутилось гораздо меньше. Скорее даже слегка покачивалось, но не проворачивалось полностью. Минуло всего три шерстинки, а медведь добрался до края бревна и с силой оттолкнулся, перепрыгивая пропасть.

Никогда еще Дарен не одевался с такой скоростью. Наспех натянув штаны, он схватился за ветки и толкнул бревно к той стороне пропасти. Дождался, когда на него поднимется Веста и натянул веревку как можно сильнее. С другой стороны, веревкой бревно стреноживал Игидар. Удерживая хлипкий мосток, они с тревогой наблюдали за тем, как ползет Веста, и как, не дожидаясь ее спуска, на бревно взбирается Нюра.

Сложнее всего пришлось Игидару. Бревно, которое вытолкнул в нему Дарен, он, конечно, поймал и даже на него залез, а дальше замер, с трудом держась за ветки. За время переправы, руки у него порядком устали, а бревно скользило с прежней силой. Подвесной мосток крутился вокруг своей оси, и на нем, вцепившись что есть сил, болтался князь. Положение казалось безвыходным.

– Держись крепче! – крикнул Дарен, крепче перехватывая веревку.

С первого рывка, бревно закрутилось волчком. Игидар побледнел, но ладони не разжал. Еще и ногами приобнял «мост» крепко-накрепко. Следом за чародеем за веревку схватились и Нюра с Вестой, помогая вытягивать бревно, что стремительно снижалось. Того и гляди ухнет.

– Тяни! – взвизгнула Нюра, не сводя взгляда с пропасти. Бревно просело на треть высоты. Князь держался спокойно, лишь смотрел встревоженней обычного.

Слаженный рывок и край бревна навис над краем ущелья. Еще рывок, и бревно срывается вниз, с грохотом врезаясь в каменную стену. Дарен пролетел вперед, врезался в дерево, стоящее на краю пропасти, и замер. Веревку он так и не выпустил. Позади него на земле валялись Нюра с Вестой. Коварной бревно стряхнуло их веревки прежде, чем они успели сообразить. А ведь собирались держаться до последнего.

Чародей отдышался и начал подтягивать веревку к себе. Раз за разом, хват за хватом. Дерево, принявшее на себя удар, кренилось, но держалось. Веревка вытягивалась слишком медленно. Гораздо медленнее, чем кончались силы у Дарена. Он уже приготовился нырять в пропасть, не отпустив коварный аркан, когда тяжесть уменьшилась вдвое.

Над пропастью возвышался Игидар, который двумя руками держался за край. Откинув больше не нужную веревку, Дарен кинулся на помощь.

– Уцелел, значит?

– Повезло, – прокряхтел князь, подтягиваясь. – Бревно ударилось о другую сторону. Не развернись оно при падении, быть бы мне лепешкой.

– Ждет нас Зверь, – пропыхтел Дарен, таща тяжелого мужчину на себя. – В этих землях случайностей не бывает.

* * *

К вершине горы они вышли к следующему утру. Дальше дорога оказалась ни то чтобы ровной, но сносной и без подвохов. Вымотавшись на переправе через пропасть, путники шли молча и лишь внимательнее смотрели на происходящее по ту сторону барьера. А там идущие одиночки гроздьями ссыпались в пропасть, слетали с тропы или падали от усталости. И лишь всего одна компания, что, как и они держалась дружной кучкой, упрямо продвигалась наверх, держась почти вровень с ними.

– Не любит Зверь одиночек, – заметила Веста мимоходом. – За что он их так?

Ответа она не ждала, однако же услышала.

– Шаманы все одиночки, – процедил Дарен. – Они должны дарить силу другим. А вместо этого, держат при себе. Оттого и слабеют шкура за шкурой. Сильных среди них почти не осталось. Если не изменятся, вовсе силу потеряют. Не любит сила, единоличных. И Зверь не любит.

– А ты почем знаешь? – подозрительно прищурилась Нюра.

– Наставник рассказывал как-то, – отмахнулся чародей. – Он давно живет. Много видел. Много знает.

Ответ всех устроил. Про Греса они слышали не единожды, и привыкли воспринимать как второго после Зверя. Так кому же не знать как ему?!